Холокост стал самым страшным преступлением XX века — систематическим истреблением миллионов евреев по воле нацистского режима. Как цивилизованная Европа смогла дойти до газовых камер и лагерей смерти?
Чтобы понять, как стал возможен Холокост, нужно вернуться в конец XIX — начало XX века, когда в Германии и Европе в целом начали активно распространяться антисемитские настроения. Хотя предвзятость к евреям существовала веками — от религиозной розни в Средние века до обвинений в колдовстве и ритуальных убийствах — в новом времени она приобрела иное, более идеологическое и псевдонаучное обоснование.
После поражения Германии в Первой мировой войне (1914–1918), страну охватил глубокий кризис: гиперинфляция, безработица, унизительный Версальский договор. В этом хаосе широкое распространение получили теории, что виноваты в бедствиях страны «внутренние враги» — коммунисты, либералы, и особенно евреи. Появилось выражение «удар в спину», согласно которому Германия проиграла войну не на фронте, а из-за предательства евреев и левых политиков внутри страны. Эти теории не имели под собой доказательной базы, но стали удобным объяснением поражения и унижения.
Параллельно, в Германии, как и во многих странах Европы, происходила популяризация расовых теорий. Евреи представлялись не как религиозное сообщество, а как «низшая раса», угроза «чистоте» арийского народа. Изучались «черепа», выстраивались «градации» рас, и вся эта лженаука легла в основу будущей идеологии Третьего рейха.
Немаловажную роль сыграли и экономические стереотипы: евреи ассоциировались с финансами, банками, торговлей. Во времена кризиса это превращалось в обвинение: мол, они наживаются на чужом горе, управляют всем в тени, и именно им принадлежит власть в Веймарской республике.
30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером Германии. Уже в первые месяцы его правления стало ясно, что антисемитизм перестаёт быть просто общественным предрассудком — он превращается в официальную государственную политику. Нацистская идеология ставила своей целью «очищение» немецкой нации, и евреи в этой концепции были объявлены биологической и культурной угрозой.
Одним из первых шагов стало изгнание евреев из государственных и культурных учреждений. Уже в апреле 1933 года был издан указ о запрете евреям занимать государственные должности, преподавать в университетах и школах, работать врачами или адвокатами для «арийцев». В тот же месяц прошёл организованный бойкот еврейских магазинов, организованный штурмовиками (СА), которые стояли у входов и запугивали покупателей.
В 1935 году были приняты так называемые Нюрнбергские законы, юридически закрепившие разделение населения на «арийцев» и «неарийцев». Евреям было запрещено вступать в брак с немцами, работать в государственных структурах, а их гражданские права были существенно ограничены. Кроме того, эти законы определяли, кто считается евреем по крови, что давало начало расовой сегрегации на уровне биологического происхождения.
Одним из ярких эпизодов открытого насилия стало «Хрустальное» (или «Ночь разбитых витрин») — массовый еврейский погром, произошедший в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года. По всей Германии были сожжены синагоги, разгромлены и ограблены десятки тысяч еврейских магазинов и домов. Были убиты сотни человек, десятки тысяч евреев арестованы и отправлены в концентрационные лагеря. Несмотря на название, это был не стихийный всплеск народного гнева, а спланированная акция, одобренная на самом верху.
Параллельно развивалась пропагандистская машина. Через газеты, кино, плакаты и школьные учебники населению внушалась мысль, что евреи — это угроза благополучию нации, «паразиты», которых нужно изолировать. Целью этой кампании было демонизировать целый народ, создать в обществе моральную подготовку к дальнейшим, куда более страшным действиям.
К 1939 году еврейская община Германии была уже полностью маргинализирована, лишена прав, имущества и социальной защиты. Многие пытались эмигрировать, но с каждым годом это становилось всё труднее. Мир ещё не знал, что это только начало — впереди было массовое уничтожение.
К началу Второй мировой войны в сентябре 1939 года нацистский режим уже имел чётко выстроенную систему дискриминации евреев в Германии. Однако с оккупацией Польши и других стран Восточной Европы под контроль Третьего рейха попали миллионы новых еврейских граждан — и именно тогда зародилась идея не просто изоляции, а полного физического уничтожения.
Поначалу нацисты рассматривали разные варианты: депортации в Мадагаскар, переселение в Сибирь после планируемого разгрома СССР. Но в 1941 году, на фоне агрессии против Советского Союза и радикализации политики, в элите нацистской Германии побеждает мысль о тотальном истреблении. Этот план получил циничное название — «окончательное решение еврейского вопроса» (die Endlösung der Judenfrage).
Поворотным моментом стала Ванзейская конференция, прошедшая 20 января 1942 года в пригороде Берлина, где собрались высокопоставленные представители СС, гестапо, министерств и железных дорог. Под руководством Рейнхарда Гейдриха было официально согласовано, что все евреи Европы подлежали депортации в лагеря на территории оккупированной Польши с последующим уничтожением. Общая численность евреев, подлежащих истреблению, оценивалась в 11 миллионов человек.
Убийства евреев уже начались и до этого: с 1941 года в СССР действовали мобильные карательные отряды — айнзацгруппы, которые расстреливали местное еврейское население в захваченных городах. Самыми известными стали массовые расстрелы в Бабьем Яру под Киевом, где за два дня — 29 и 30 сентября 1941 года — было убито около 34 тысяч евреев. Эти акции сопровождались жестокостью, от которой, по воспоминаниям, содрогались даже некоторые нацисты.
Но нацисты искали «технологичное» решение — массовое убийство с минимальными затратами и максимальной эффективностью. Так появляются лагеря смерти — специально построенные объекты, где людей уничтожали в газовых камерах с использованием отравляющих веществ, таких как «Циклон Б». В отличие от концентрационных лагерей, где ещё могли использовать труд заключённых, лагеря уничтожения были предназначены исключительно для убийства.
Процесс был выстроен с немецкой педантичностью: поезда прибывали по расписанию, людей делили на «трудоспособных» и «остальных», последние направлялись «в душ», откуда уже не возвращались. Из тел извлекались зубы, волосы, золото, а вещи сортировались и отправлялись в Германию.
Эта бюрократизированная система геноцида охватила всю Европу. В уничтожении участвовали тысячи людей: чиновники, солдаты, железнодорожники, врачи. Каждый из них выполнял свою «работу», и в этом, пожалуй, самая жуткая черта Холокоста — масштабная, бесчеловечная машина смерти, в которую была встроена целая нация.
Нацистская Германия создала уникальную по своей варварской эффективности сеть лагерей смерти — специально сконструированных объектов, предназначенных не для изоляции или труда, а для планомерного физического уничтожения миллионов людей. Главной ареной этого кошмара стала оккупированная Польша, где были построены крупнейшие лагеря: Освенцим (Аушвиц), Треблинка, Собибор, Белжец, Майданек и Хелмно.
Наиболее известным стал Аушвиц-Биркенау — символ Холокоста. Его масштабы поражают: за годы существования в нём было убито свыше 1,1 миллиона человек, из которых подавляющее большинство — евреи. В лагерь ежедневно прибывали поезда из всей Европы: из Франции, Венгрии, Греции, Нидерландов, Чехословакии. Людей высаживали на перрон, проводили через «селекцию»: пожилых, женщин с детьми и больных сразу отправляли в газовые камеры под видом санитарной обработки. Молодых и здоровых использовали как рабочую силу — ненадолго, ведь изнурительный труд, голод и зверства охранников приводили к скорой гибели.
Газовые камеры — это бетонные помещения, куда одновременно загоняли до 2 тысяч человек. Через специальные отверстия в потолке туда запускался газ «Циклон Б» — пестицид, вызывающий удушье. Смерть наступала в мучениях в течение 15–30 минут. Тела затем выносили заключённые из зондеркоммандо — евреи, которых заставляли обслуживать процесс. Трупы сжигались в крематориях или в ямах при перегрузке системы.
Треблинка стала местом убийства около 800 тысяч евреев всего за 13 месяцев — лагерь работал как безостановочный конвейер смерти. В отличие от Аушвица, там почти не было системы принудительного труда: прибывших почти сразу убивали. Подобную роль играли и Белжец с Хелмно, где экспериментировали с газовыми фургонами — людей душили выхлопами двигателя.
Условия содержания в лагерях были чудовищными. Ежедневный рацион составлял 300–500 калорий, спали по шесть-восемь человек на одной деревянной полке, отсутствовала медицинская помощь, процветали болезни. Охранники устраивали «развлечения»: унижали, били, казнили за малейшую провинность. Женщин часто подвергали сексуальному насилию. Медицинские эксперименты, проводимые «доктором смерть» Йозефом Менгеле, над близнецами, калеками, беременными, стали отдельной главой ужаса.
Тем не менее, даже в таких условиях люди пытались выжить, сохранить достоинство и веру. В лагерях возникали подпольные группы, планировались побеги. Так, в Собиборе в октябре 1943 года заключённые устроили восстание, перебили охранников и массово сбежали — редкий случай, когда система дала сбой.
Уничтожение евреев не вызывало возмущения у большинства немецкого населения — информация скрывалась, но в целом была известна. Обыватели предпочитали не задавать вопросов: поезда шли, заводы получали бесплатную рабочую силу, война приносила «решения» многих проблем. И всё же были и те, кто пытался сопротивляться этому безумию.
Несмотря на тотальный контроль, страх и жестокость, на территории оккупированной Европы находились те, кто отказывался подчиниться чудовищной логике Холокоста. Некоторые боролись с нацистами с оружием в руках, другие — рискуя жизнью, укрывали евреев, помогали им бежать или подделывали документы. Были и те, кто, наоборот, из корысти или страха, становился соучастником геноцида.
Сопротивление еврейского населения проявлялось не только в форме открытых восстаний — оно начиналось уже с попытки сохранить человеческое достоинство. Однако были и масштабные организованные акции. Одним из самых героических эпизодов стал восстание в Варшавском гетто весной 1943 года, когда несколько сотен плохо вооружённых бойцов Организации еврейской боевой (ОЕБ) оказали ожесточённое сопротивление многотысячным частям СС и полиции. Это был акт отчаяния — сопротивление обречённых, но он потряс мир: евреи показали, что не шли как «овцы на убой».
В лагерях тоже происходили восстания. В Собиборе в октябре 1943 года заключённые под руководством советского офицера Александра Печерского сумели убить охранников и вырваться на свободу. Примерно 300 человек покинули лагерь, часть из них выжила. В Аушвице в октябре 1944 года зондеркоммандо подорвали один из крематориев — мятеж был подавлен, но стал символом сопротивления внутри лагерей смерти.
Отдельная глава — это люди, спасавшие евреев, часто называемые впоследствии «Праведниками народов мира». Среди них — Оскар Шиндлер, немецкий промышленник, спасший более тысячи евреев, давая им работу на своём заводе. Рауль Валленберг, шведский дипломат, выдал тысячи поддельных паспортов в Будапеште. Польская медсестра Ирена Сендлер тайно выносила еврейских детей из Варшавского гетто в сумках и коробках. В Нидерландах семья Франк прятала Анну Франк и её родных на чердаке в течение двух лет, прежде чем их выдали.
Однако были и те, кто сотрудничал с нацистами. Иногда это делалось из страха, иногда — из корысти. В каждой оккупированной стране находились доносчики, которые продавали евреев за деньги, еду или в надежде получить дом изгнанных. Были случаи, когда местная полиция участвовала в арестах, а то и расстрелах. В Прибалтике, на Украине, в Польше, Франции и других странах были сформированы вспомогательные батальоны, которые помогали в зачистках.
После падения Третьего рейха в мае 1945 года мир встал перед колоссальной задачей — не только разрушить нацистскую машину, но и дать правовую и моральную оценку беспрецедентным преступлениям, совершённым в годы войны. Центральным моментом стал Нюрнбергский процесс, проходивший с ноября 1945 по октябрь 1946 года, на котором судили высшее руководство нацистской Германии. Среди обвинений — преступления против человечности, куда входил и Холокост.
На процессе были впервые представлены документальные доказательства систематического уничтожения евреев: фотографии, фильмы, показания выживших и признания самих обвиняемых. Впервые человечество узнало в деталях о газовых камерах, лагерях смерти, расстрелах и медицинских экспериментах. Суд над Рудольфом Хёссом, комендантом Аушвица, стал одним из самых поразительных: он описал, как с математической точностью организовывал убийства сотен тысяч людей. Он не выражал раскаяния — лишь сожалел, что не достиг полной «эффективности».
В итоге 12 из 24 главных обвиняемых были приговорены к смертной казни, остальные — к различным срокам лишения свободы. Но не все палачи понесли наказание. Многие нацисты избежали суда, скрылись в Южной Америке или получили новые документы при содействии западных спецслужб в годы Холодной войны. В последующие десятилетия усилия по их розыску продолжались: легендарным стал случай с Адольфом Эйхманом — одним из архитекторов Холокоста, которого израильская разведка похитила в Аргентине и доставила в Иерусалим, где он был судим и повешен в 1962 году.
Память о Холокосте стала неотъемлемой частью мировой исторической культуры. В 1947 году на территории бывшего лагеря Аушвиц был открыт музей. В разных странах были созданы мемориалы, институты изучения Холокоста, школьные программы. В Израиле появился мемориал Яд ва-Шем, где хранятся имена миллионов погибших и тех, кто их спасал.
Однако несмотря на доказанность Холокоста, в мире по-прежнему существуют попытки его отрицания или искажения. Это стало вызовом для историков, общественности и политиков. В ответ на это в 2005 году Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 27 января — день освобождения Освенцима — Международным днём памяти жертв Холокоста.
Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter.