Борис Брунов

Борис Брунов — биография

Борис Брунов — советский и российский актёр эстрады, конферансье и художественный руководитель Московского государственного театра эстрады, представлявший традиции столичной сценической культуры второй половины XX века. Известен как один из наиболее узнаваемых конферансье послевоенного времени.

Ранние годы

Борис Сергеевич Брунов родился 10 июня 1922 года в Тифлисе, переименованном позднее в Тбилиси. Его семья была тесно связана с цирковым искусством: мать, Мария Брунос, происходила из династии артистов и приходилась родственницей акробату XIX века Папи Бруносу, известному по европейским турне того времени. Отец, грузинский князь Микеладзе, после революции работал художником в типографии, что отражало общее положение многих представителей прежней аристократии в начале 1920-х. Когда семейная жизнь дала трещину из-за алкоголизма мужа, Мария вышла замуж за артиста цирка Йозефа Робертса, который фактически стал для Бориса воспитателем и наставником.

В окружении цирковой труппы мальчик с ранних лет наблюдал технику эквилибристики и трюков со стрельбой, характерных для бытового репертуара цирков первой трети XX века. Новая семья активно вовлекала ребёнка в подготовку номеров, что было типичной практикой в цирковых династиях, где профессия передавалась по родству. Такое творческое окружение сформировало навыки дисциплины, координации и сценической выдержки, важные для последующей эстрадной карьеры будущего конферансье.

Первый выход на арену состоялся, когда Борису исполнилось десять лет: он участвовал в популярном номере «Вильгельм Телль», выстреливая в яблоко на голове отчима. В последующие годы подросток освоил акробатику, жонглирование, а также музыкальные инструменты — ксилофон и концертино, что соответствовало репертуарной моде цирков и эстрадных бригад довоенного времени. Частые выступления развивали сценическую свободу и позволили рано привыкнуть к работе перед публикой. Освоение разных жанров стало основой его универсальности, проявившейся уже в зрелые годы на эстраде.

В период Великой Отечественной войны Брунов служил на Тихоокеанском флоте, что отражало общую мобилизацию творческой молодёжи в военные структуры. Даже в условиях воинской службы он участвовал в художественной самодеятельности, поддерживая традицию фронтовых концертных бригад, активно развивавшихся с 1941 года. Борис стал ведущим номеров Тихоокеанского ансамбля песни и пляски — типичной военно-морской концертной труппы, где репертуар сочетал патриотическую программу с элементами лёгкой эстрады.

Демобилизовавшись в 1948 году, он начал работать конферансье в небольших концертных коллективах, которые гастролировали по советским городам. Этот опыт требовал от исполнителя умения вести программу в разных условиях — от клубов предприятий до районных домов культуры. При подготовке реприз он опирался на материалы из газет и журналов, где публиковались тексты монологов и сценок московских артистов. Такая практика была характерна для послевоенной эстрады: печатные издания служили источником профессиональных образцов и позволяли молодым исполнителям следить за столичной сценой. Именно в этот период Брунов начал формировать собственную манеру ведения концертов, которая позже сделала его одним из самых узнаваемых конферансье страны.

Переезд в Москву

Переехав в Москву в 1953 году, Борис Брунов попытался устроиться в «Москонцерт» — одну из главных столичных концертных организаций, формировавших эстрадный репертуар послевоенного времени. Отсутствие собственных текстов не позволило ему пройти отбор, что отражало строгие требования к артистам, работавшим в официальных структурах советской культуры. Тем не менее его заметили опытные мастера сцены: актриса Рина Зелёная поддержала начинающего исполнителя, а эстрадный артист Родион Юрьев познакомил его с молодым публицистом Матвеем Гриным, который помогал формировать новые программы.

Включение в творческую среду Москвы дало Брунову возможность создать дебютный репертуар. Он начал работать с фельетонами о столичной жизни, среди которых заметными стали «Будьте как дома» и «В 6 вечера после работы». Эти тексты отражали характерный для середины 1950-х интерес к будням большого города и его будущему. 23 октября 1954 года Брунов впервые участвовал в концерте в Колонном зале Дома союзов — престижной площадке, где выступали ведущие артисты страны. Позже он стал постоянным конферансье «Мосэстрады», что закрепило его положение на московской сцене.

На протяжении двух десятилетий, с 1950-х по 1970-е годы, Брунов вел праздники, юбилеи, бенефисы и фестивали по всей стране. География выступлений была широкой: от небольших сельских клубов до Северного полюса, от церемонии открытия Кремлёвского дворца съездов до площадки в котловане Братской гидроэлектростанции и Зеленого театра ЦПКиО имени Горького. Большой опыт работы в разных условиях позволил ему выработать универсальный подход к публике, а способность быстро установить контакт делала его востребованным во всех форматах эстрадных мероприятий.

Матвей Грин вспоминал, что Брунов обладал тонким чувством аудитории: он воспринимал её настроение почти интуитивно, корректировал выступление точной репликой или короткой историей, предотвращал неловкие паузы. Однако импровизация в те годы была ограничена цензурными требованиями — любое отступление от утверждённого текста могло привести к административным последствиям. Из-за этого Брунов постепенно отказывался от развернутых фельетонов, переходя к более компактным формам — сатирическим куплетам и коротким репризам.

Постепенно он разработал собственную манеру исполнения: конферансье негромко напевал рефрен после каждой строки куплета, превращая номер в сочетание музыкального и разговорного жанров. Пластичность, выверенная жестикуляция и демонстративная «старомодность» выгодно выделяли его среди коллег. В программу Брунов включал небольшие музыкальные фрагменты на ксилофоне и концертино, а также показывал трюки с платками, которые тут же разоблачал, подчеркивая условность сценической магии.

Особую популярность приобрёл номер «Техника». Его сюжет строился вокруг исполнителя, поющего под фонограмму, которая постоянно «сбрасывает» ритм. Герой старается подстроиться под меняющиеся темпы, но неизменно срывается, завершив сценку возгласом «Техника!». Номер поднимал тему технических сбоев, знакомую концертным артистам эпохи перехода к активному использованию фонограмм.

С ранних выступлений Брунов начинал программу с фразы «Добрый вечер, здрасьте», создавая мгновенный контакт с залом. Его манера сочетала открытость, чувство меры и подчёркнутую корректность: внешний облик, мимика и поведение производили впечатление спокойной доброжелательности. В объявлениях артистов Брунов избегал оценочных характеристик, предоставляя публике самостоятельно воспринимать происходящее на сцене, что соответствовало этике конферанса второй половины XX века.

Его популярность основывалась на способности точно чувствовать изменения времени — важное качество для ведущего, работавшего в условиях стремительно меняющегося культурного ландшафта. Благодаря этому он оставался заметной фигурой советской и российской эстрады около сорока лет, выступая как в стране, так и за её пределами. В 1983 году Брунов стал художественным руководителем и директором Московского театра эстрады, одного из ключевых учреждений жанра. На этой должности он работал до самой смерти, участвуя также в работе жюри всесоюзных и всероссийских конкурсов артистов.

Личная жизнь

Борис Сергеевич Брунов прожил устойчивую и спокойную семейную жизнь, редкую для представителей эстрады второй половины XX века. Его супругой была Мария Васильевна, в молодости работавшая манекенщицей, что отражало распространённую в 1950–1960-е годы практику формирования показов мод при домах моделей. Их брак оставался неизменным на протяжении всей жизни артиста, о чём вспоминали коллеги, отмечавшие его приверженность семейным обязанностям. Общих детей у супругов не было, однако в семье росла Мила — дочь Марии Васильевны от первого брака.

Брунов воспитывал девочку как родную, что соответствовало культурной норме семейной преемственности в послевоенном обществе. Её отец, лётчик-испытатель Александр Ершов, погиб при испытании самолёта МиГ-16 — опытного и редкого для своего времени проекта в линейке советской реактивной авиации. Воспоминания близких подчёркивают, что Брунов полностью взял на себя роль отца, обеспечивая стабильность и поддержку семье. Его отношение к приёмной дочери нередко приводили в пример как подтверждение его внутренней собранности и ответственности в быту, дополнявших его сценический образ внимательного и корректного конферансье.

Последние годы и смерть

В 1997 году Борис Брунов обратился к врачам из-за боли в области желудка и лёг в больницу на обследование. Медицинское наблюдение было назначено в плановом порядке, что было типично для людей его возраста, однако результатами анализов он воспользоваться не успел. 2 сентября 1997 года артист скончался от внезапного сердечного приступа в возрасте 75 лет. Неожиданность произошедшего подчёркивала хрупкость здоровья людей сценических профессий, многие из которых сталкивались с последствиями длительных нагрузок и многолетних гастролей.

Похороны прошли вскоре после смерти, собрав представителей эстрадного сообщества, коллег по Московскому театру эстрады и близких артиста. Уже после вскрытия врачи подтвердили предварительные опасения: у Брунова был рак желудка, который долгое время протекал без выраженных симптомов — характерная особенность онкологических заболеваний желудочно-кишечного тракта у пожилых пациентов. Этот диагноз объяснил и те боли, которые заставили его обратиться в больницу незадолго до смерти.

Место захоронения артиста находится на Новодевичьем кладбище в Москве — одном из наиболее значимых некрополей страны, где покоятся деятели культуры, науки и искусства. На могиле установлен памятник с фотографией, ставший частью мемориального пространства, посвящённого заметным фигурам отечественной эстрады второй половины XX века.

Ссылки

• Страница в Википедии